«I will find a way to make sure that you’re okay
One careful step at a time
For you and I»

Перед глазами все распадается на мелкие крупицы. Ощущение, словно ты тонешь в мощном потоке неизвестно откуда взявшейся волны, хватаешься за горло, захлебываешься в суматохе и пытаешься схватить поджатыми легкими хотя бы крупицы воздуха. Круговорот подхватывает все тело, словно тряпичную куклу, а после выбрасывает в тихий океан, на самое дно. Конечно же, это все субъективщина. На самом деле он просто шел по коридору приюта с какой-то коробкой в руках.[float=left][/float] А, кажется, он шел выбрасывать лишний хлам из комнаты. А потом, потом… Потом его окатило водой? Кажется, именно так события и выстроились в этот злополучный день.

И вот теперь его сознание медленно тонет в этой темной пучине, не оставляя и шанса выплыть наверх. Он медленно приоткрывает глаза – плохая идея, глаза будет щипать от воды, но, на удивление Лоуренса, он может спокойно вглядываться в темное пространство, осознавать себя и даже наблюдать за проплывающими пузырьками воздуха. Ровно до того момента, пока все его тело, все его сознание не пронзят вспышки света, образующие порталы. Как, однако, разыгралось его воспаленное воображение. И смешно, и грустно.

Один из порталов так удачно подхватил и его тело, заставив теперь уже по-настоящему барахтаться в воде. Остается только ловкими движениями рук потянуться к свету, выплыть наверх и… Ухватиться жадно ртом за крупицы воздуха, пока тело автоматически не зацепится ловкими пальцами за какой-то камень, образующий с горстью других причудливый бортик… озера? Теперь, когда он может соображать и видеть окружение, Ларс озирается по сторонам. Действительно, сейчас он – весь промокший и попрощавшийся со своей идеальной укладкой волос, лежит грудью на одном из камней, пока его тело мерзнет в холодной пресной водице декоративного озера в чьем-то… саду? Да, это определенно сад. Ухоженный, роскошный сад с огромным деревом, кроны которого так бережливо скрывают это местечко от посторонних глаз.

Выбравшись на сушу, Квин, продрогший от вечернего ветерка, шлепает мокрыми прорезиненными кедами, полными водицы, к этому самому дереву, обходя все кустики с шикарными розами, лилиями и гортензиями, попутно всматриваясь в окружение. Итак, он определенно в ухоженном роскошном саду, выбрался из озера у самого большого дерева, какое он только видел. А за деревом… настоящий дворец. Нет-нет, это даже не шутка, не обман зрения. Огромный дворец, о котором обычно рассказывают в сказках или в мультфильмах от Диснея. И Ларс бы продолжал совершенно очарованно смотреть на величественные стены из белого камня, на эти причудливые башенки, ежась от холода, если бы не заслышал чьи-то шаги неподалеку.

Вот и остается нырнуть в ближайшие кусты, прикрывая лицо руками от острых шипов коварных роз, затаиться. А шаги тем временем оказались совсем близко. Сквозь темные листья Квин заметил двух служанок, пришедших, судя по всему, развесить белоснежное белье для сушки.

- Бедная принцесса,- охает одна из дам, хорошенько встряхивая простыни,- хворь совсем ее убивает. Говорят, даже лучший лекарь нашей страны не смог исцелить бедняжку.

- Ах, бедные Король с Королевой,- подхватывает вторая, заботливо расправляя белье на протянутой веревке,- если принцесса умрет, то начнется настоящая война за трон. Как безутешны родители, как безутешны господа.

- Вот бы Святая Дева нас услышала и послала нам спасение.

- И не говори!

Губы Лоуренса озаряет озорная улыбка. Его сознание выстраивает пазл в нужную картинку, из которой он прекрасно начинает осознавать свое положение. Что-то подобное уже происходило с ним в декабре, в том ужасном круговороте немыслимых событий, названных «Изнанкой». История, столь цикличная, как о ней и говорят, вновь совершила оборот, вернув его в причудливый посторонний мир. Возможно, судьба бережет его от приюта и дарует новый шанс на жизнь? Хотелось бы в это верить. Если его закинуло в этот неизвестный мир, то он должен к нему приспособиться. И, кажется, он уже прекрасно представлял, каким образом. Оставалось только понять, где именно располагаются покои больной принцессы. Здесь задача весьма осложняется: нужно не попасться страже и собрать информацию, чтобы…

- Ах, бедняжка.- Одна из служанок устремляет взгляд на одну из башенок, к которой так удачно протянулись ветви сильного дерева.- У нее даже не осталось сил, чтобы выйти на балкон и подышать воздухом.

… Или просто подслушать двух дур, болтающих направо и налево.

Когда с делами было покончено, прислуга поспешила удалиться. Ну, а Лоуренс, шуршащий розами, напротив, только начинал действовать. Он никогда не отличался физическими способностями, но лазить по деревьям умел, как и любой мальчишка в его детстве. Шаг за шагом, сучок за сучком. Настырный лев полз вверх по дереву, чувствуя, как с каждым новым сантиметром от земли его тело начинает трястись от ужаса. В любой другой период жизни он бы бросил все, сорвался на землю и поискал другой путь, но последние месяцы жизни, к счастью или сожалению, научили льва хотя бы немного, но ползти к своей цели. Вот он и полз. Как настоящий напуганный червяк он полз по ветви, простирающейся до самого балкона принцессы.

Не будь его операция «тайной», он бы упал на холодный мраморный пол, скандируя «о, земля, люблю тебя, люблю!», но его дело не требовало отлагательств. Осторожными шажками Ларс ступил в распахнутую комнату принцессы, пробираясь сквозь колыхающиеся на ветерке невесомые занавески. На широкой кровати в свете луны лежала девушка. Длинные пшеничные волосы, фарфоровая кожа и личико как у куколки. Тут и к гадалке ходить не нужно – вот она, настоящая принцесса. Квин осторожно прошагал ближе, пока не опустился на край кровати, совершенно наплевав на то, что после него останется мокрое пятно.

- Кто…вы?- Слабый голос принцессы, открывшей свои лазурные глаза, тихо пронесся в тишине.- Вы... Смерть?

- Ой-ей, неужели я так плохо выгляжу?- Лоуренс Квин заговорчески шепчет с хитрой улыбкой, подобно Чеширскому Коту, склоняя голову набок.- Нет, Ваше Высочество, я пришел спасти Вас. Но взамен, Вы должны мне кое-что пообещать.- Ларс весело улыбается, покачивая указательным пальцем, медленно склоняется над ухом принцессы, шепча свои отточенные требования по выживанию в этом мире.

- Это все?- Удивленно переспрашивает ослабшая дева в бреду, едва заметно кивая головой.- Да, вы все получите.

- Прекрасно.- Хитрый взгляд льва обмякает.- Тогда доверьтесь мне, принцесса.

Широкая длань, протянутая для торжественного рукопожатия в честь состоявшейся сделки, обхватывает тонкую женскую руку и меняет обхват на маневр, чтобы привлечь за нее к себе. Он притягивает, подхватывая больную деву за спину, пока она, слабая и висящая на его руках, удивленно взирает в янтарные глаза своего спасителя. А всего-то и нужно – сомкнуть губы в ничего не значащем поцелуе с неизвестной девушкой, поделившись с ней своей вязкой слюной. Что бы то ни было – пневмония или чахотка, - Ларсу непременно это будет по силам в этом мире. Пусть этой девушке будет стыдно взглянуть в глаза тому, кто спас ее несчастную жизнь, и тому, кто украл у нее первый поцелуй, зато он – Лоуренс Квин, только что спас свою шкуру и обеспечил себя комфортными условиями для жизни.

***

К спасителям принцесс относятся со всеми почестями. Потребовалось всего несколько дней, чтобы войти в доверие к королевской семье. Принцесса успешно шла на поправку, Король с Королевой после длительных бесед и вовсе прониклись к «новому лекарю Империи», считая Лоуренса чуть ли не своим приемным сыном.

Спасителям принцесс полагаются соответствующие награды. Так у Лоуренса появился свой гардероб, свои покои и полная свобода передвижения по Замку. В его тайнике хранилось несколько мешочков с золотым жалованием, пара драгоценностей и почетных грамот.

Еще через некоторое время Принцесса окончательно встала на ноги. Прекрасная леди вновь ела любую пищу, предпочитала сладости и чай в саду после ланча. Обожала [float=right][/float]прогулки со своими маленькими щенятами, читать книги в вечернее время, и общаться с графскими дочерьми на приемах. Еще принцесса, как и ожидалось, довольно странно реагировала на Лоуренса. Ее щеки наливались румянцем, а взгляд то и дело бегал куда-то по сторонам. И такое поведение совершенно точно забавляло учтивого Лоуренса, получившего от этой златовласой крошки все, что только желал.

«Она обязательно привыкнет ко мне и забудет о том поцелуе»,- утешал себя улыбчивый лев, каждый раз провожая принцессу разученным поклоном.

***

Прошло порядка двух недель. За это время Лоуренс успел ознакомиться с местным этикетом, разучить необходимую информацию о магии и историю мира. Наесться местных деликатесов, пообщаться с поварами, украсить свои покои живыми розами и побывать на бале в честь выздоровления принцессы. Устраивала ли его такая жизнь? Безусловно.

Но покой не давала только одна мысль. Такая навязчивая, что возникала перед ним каждый раз, стоило ему задержаться на балконе своих покоев и устремить взгляд на звездное небо.

«Так много звезд. Он бы оценил»,- грустная улыбка озаряла его лицо, а сердце каждый раз пропускало удар. Да, единственное, по чему он безмерно скучал в этом прекрасном средневековом сне, был Он.

«Интересно, как он там? Наверняка не может нарадоваться возвращению в приют. Там же его занимательная лаборатория и клуб, ха-ха…»

«Интересно, будет ли он обо мне вспоминать, если я не смогу вернуться?»

«Интересно, а что бы делал Клод, окажись со мной в Изнанке? Продвигал бы идеи прогресса? Пф… Тогда он бы точно тут долго не протянул, бедняга»

Грустно. Воспоминания о нем оставляют большую и зияющую дыру в обнаженном сердце.

***

Сегодня он должен был подарить принцессе ошейник для ее нового щенка. Такой красный, прочный, но с изяществом, - как раз в стиле Лоуренса. Вообще, он не обязан дарить этой девице подарки, но каждая безделушка, что оказывалась в ее руках, только укрепляла позиции Лоуренса во дворце. Не то, чтобы он метил на королевское место, - его устраивало быть приближенным лекарем. Однако это не означало, что ему стоит сидеть без дела и не напоминать лишний раз о своей уникальности и замечательности.

Вот и сегодня Ларс планировал лишний раз покрасоваться и перед принцессой, и перед Королем с матушкой. Да только по пути в тронный зал он стал свидетелем занимательной картины. Толпа зевак охала и ахала, наблюдая за преступником, которого весьма грубо толкал генерал стражи и пара его подчиненных. Казалось бы, пФ, обычное утро понедельника – ничего необычного. Пожимай плечами да иди себе дальше по делам, но. Взгляд Лоуренса зацепился за грязно-белоснежные волосы и яркий взгляд алых глаз, устремленных прямиком на него.

«Быть того не может…»,- его мысли проносятся слишком быстро. Лоуренс чувствует, как сердце пропускает оглушительные удары, а ноги того и гляди превращаются в вату. Он с потрясением смотрит на пойманного преступника, узнавая в бродяге знакомые черты.

«А ТЫ КАКОГО ЧЕРТА ТУТ ДЕЛАЕШЬ, КЛОД?!»,- оглушающая мысль заставляет подорваться с места и поспешить в тронный зал, куда и вели преступника.

Оказавшись в числе допущенной в залы свиты, Ларс встал поодаль от королевского трона – отведенное местечко для самых приближенных к знати,- приняв самый свой невозмутимый вид, не выдающий всей внутренней паники маленького льва. Нужно было что-то придумать.

- Ваше Высочество!- Гюнтер, генерал стражи, встает на колено в поклоне, дергая преступника ближе, заставляя пасть на колени.- Мы поймали этого юношу в королевском лесу. И уверены, что это никто иной, как иностранный шпион.- В зале разносится эхо испуга.- В его убежище мы нашли много странных магических предметов. Уверены, он готовил покушение на Ваше Превосходительство и всю королевскую семью!

В зале то и дело пролетали шепотки «казнить», «смерть предателю», «убийца». Взгляд Лоуренса мельком углядел задумчивый и хмурый вид короля. Теперь это был далеко не «папенька» и любящий отец своей обожаемой дочурки. Нет, то был истинный лик грозного правителя человеческого рода, что готов лишить жизни любого посягнувшего на мир и спокойствие в королевстве. И вот рука этого несомненного лидера готова подняться вверх для однозначного приговора: казнь.

«Плохо, плохо, плохо, плохо!»,- мысли мечутся в хаотичном танце, пока не собираются в одну единую идею.

- Ваше Высочество! – Громкий голос Лоуренса разразился эхом на весь тронный зал, обращая внимание окружающих на его яркую персону.

Лоуренс медленно [float=left][/float] вышагивает вперед, цокая невысоким каблуком туфель. В его ушах медленно покачиваются висящие камушки бирюзовых серьг, а подол костюма легкой тканью развивается по ступенькам. Ларс оказывается прямиком перед павшим на колени Клодом, ставя руку на талию и осматривая его сверху-вниз спокойным взглядом, словно пытаясь таким образом успокоить самого пойманного ученого. Оборачиваясь обратно к королю, Квин делает почтительный реверанс, возвращая своему тону привычную игривость.

- Мой Король, я никогда и ни о чем Вас не просил,- на самом деле просил и не раз…,- но теперь прошу исполнить мою просьбу.- Видя заинтересованный взгляд короля, Лоуренс тихо выдыхает, собираясь с мыслями, и продолжает, коснувшись элегантной рукой, обтянутой темной перчаткой, собственной груди.- Этот юноша – весьма одаренный маг. Всмотритесь!- Ларс указывает на бедного Клода рукой, повышая голос, чтобы каждый присутствующий его слышал.- Разве же так выглядят шпионы вражеской страны? Нет, они бы ни за что не подослали такого оборванца и дикаря! – Со стороны слышится гомон одобрения.- Ваша Честь, этот юноша особенный. И я хотел бы взять его себе в подчинение.

- Но господин Квин!- Вмешивается Гюнтер.- Этот дикарь может быть опасен!

- Вот как.- Лицо Лоуренса озаряется хитрой улыбкой. Из кармана брюк он вынимает красный ошейник, демонстрируя окружающим. Его свободна ладонь касается щеки в мечтательно-садистском жесте.- В таком случае я обучу эту бродяжку и сделаю его слугой, достойной господ. Ах, как же вовремя. Я как раз мечтал о пёсике после прогулок с ее Святейшеством и ее щенятами.

Принцесса заливается румянцем, устремляя взор на отца. Лоурнес, все это время державший лицо, нервно сглотнул, ожидая вынесенного решения Короля, что столь мучительно долго потирал свою бороду.

- Лоуренс, я предельно уважаю тебя.- Отзывается Король.- И безмерно благодарен за спасение моей дочери, но.- Король то и дело готов прожечь взглядом скованного Клода, словно лев, загоняющий раненую птицу в угол.- Гюнтер прав, дикарь может быть опасен. И он вполне может оказаться шпионом, поэтому…

- Государь!- Вмешивается Лоуренс, слегка нервно хмуря брови.- Поверьте, в моих силах добиться от дикаря подчинения.

«Плохо дело, не хотел бы я к этому прибегать, но…»,- Лоуренс постепенно стягивает с рук перчатки, расставляя ладони в стороны. Если ему нужно стать убедительным и спасти Клода, то придется немного пойти наперекор собственному страху. Потребовалось немного концентрации и щелчков пальцев прежде, чем с факелов, освещающих тронный зал, стремительным порывом всё пламя соберется вокруг самого Ларса, образуя три птицы. Поистине пугающее и завораживающее зрелище.

- Государь, если этот дикарь решит ослушаться моей воли, то его ждет ужасающая смерть в муках.

Вернув пламя обратно в факелы простыми стряхиваниями ладоней, Квин, стоя на дрогнувших ватных ногах, вновь принял свой привычный улыбчивый вид.

- Так что же скажете, государь? Даруете мне право обладать этим дикарем?

Пораженный Король прокашливается в кулак, отвешивая Квину свой согласный кивок с громким «под твою ответственность, дарую тебе в подчинение этого юношу». В пылающих легких, ха, кажется, побочка начала действовать, собирается воздух, чтобы Лоуренс смог тихо выдохнуть. Благодарный реверанс адресован королевской семье, после которого сам Ларс оборачивается к Клоду, попутно надевая перчатки обратно на руки.

Склоняясь над плененным ученым, лев медленно обхватывает чужую шею толстым кожаным ошейником, застегивая позади. Ловкий маневр, легкое шоу, - все для того, чтобы тихо шепнуть на ухо плененному шайенновцу:

- Доверься мне. Молчи, пока мы не останемся одни.

Победно ухмыляясь окружающим, Лоуренс ждет, пока Гюнтер не подденет в ошейник цепь, недоверчиво вкладывая ее в элегантно протянутую ладонь Лоуренса.

- Пойдем, дворняжка. Нужно тебя приодеть и начать обучение.- Бросает громко в зал лев, утягивая ученого прочь из тронного зала.

Оказываясь в тяжелых и длинных коридорах замка, Королева ускоряет свой ход. Цок-цок-цок. Стук невысокого каблука, легкая одышка и тяжелое дыхание. Он немного нервно развязывает Клоду руки и дергает за цепь на ошейнике, словно поторапливая ученого ускорить шаг. Ему срочно нужно в свои покои, рухнуть на кровать и выпить воды. Чертова способность и ее откаты. Ах, точно, кажется, это был первый раз, когда Клод увидел его настоящую вторую способность, покрытую тайной «русской рулетки». Преодолев причудливые изгибы коридоров в полной тишине, Квин заталкивает Клода в свои просторные апартаменты, запирая за ним дверь и выпуская цепь из рук.

- Ха-а-а…- Облегченно выдыхает Ларс, сползая вниз по двери на пол и хватаясь за грудь.- Пронесло.

Пара минут, чтобы отдышаться. [float=right][/float]Пара минут, чтобы успокоить сердце. Пара минут, чтобы придти в себя, встать на ватные ноги, набрать как можно больше воздуха в легкие и выпалить.

- Какого хрена ты вообще тут делаешь?!- Он взвизгнул шепотом от возмущения, медленно шагая на Клода и не скрывая своих эмоций.- Идиот! Чем ты вообще думал?! А если бы меня здесь не оказалось?- Ларс легко толкнул одноклассника в грудь. И еще раз. И еще, проталкивая его так дальше к кровати, надеясь, что если тот все же упадет от его нападок, так хотя бы на мягкую и пружинистую поверхность.- А если бы они действительно решили тебя казнить?! Дурак! Дурак! Идиот!

Квин тяжело и хрипло дышит, смотря на Клода влажным взглядом. Его губы мелко дрогнули. Кажется, Ларс перенервничал. В нем скопилось слишком много сдержанных порывов, слишком много переживаний. Уводя взгляд от ученого в потолок, лев медленно выдыхает, возвращая себе самообладание. Вплетает пятерню в волосы, забирая их назад, и расслабляется. В любом случае, сейчас они оба в безопасности и, вроде как, ему даже поверили.

Казалось бы, он уже давно должен был привыкнуть к тому факту, что Клод Науэлл – главная недотрога из всех, кого он только знал. Не важно, в том мире или нынешнем. И все равно, несмотря на это знание, было чертовски обидно видеть, как эта сова не дает буквально до себя дотронуться. Даже пальцем, безобидным тычком!

В памяти смутно вспоминаются события смущающей ночи в палатке, когда между ними не было никакой тонкой стеклянной границы, готовой покрыться трещинами и больно ранить, если попытаться ее пересечь. Но то была ночь откровений, ночь вне правил, когда было дозволено слишком многое. Видимо, тогда-то Квин и растерял все свои кредиты на прикосновения к ученому. Укол задетой гордости, обиды, досады и что-то, повязанное на грусти. Ему остается только сжать ладони в кулаки, поджать дрожащие губы и пилить стоящего напротив взглядом обиженного ребенка, слушая ответные упреки в свою сторону и не совсем уместный «прикол» про его способность.

- Это не…- Попытался оправдаться Лоуренс, обхватывая собственные плечи руками в нервном почесывании, пока блудливый взгляд искал, за что бы зацепиться, лишь бы не смотреть в глаза пойманной «собачки».- Ты же все равно знал, что я тебе наврал тогда про способность. Ну, да, гений, теперь можешь бояться меня и моего огня. Потому что я не просто горячий, я раскаленный.

И вновь с его губ срывается тяжкий вздох. Ларс довольно театрально приземляется на пружинистую кровать, позволяя тянущемуся за ним шлейфу ткани красиво и хаотично лечь на простыни и так же прекрасно начать струиться вниз к полу. Его вытянутые длинные ноги кривятся от усталости и стесняющей обуви, косолапо смотря носками друг на друга, а сам лев сгибается вперед, упираясь локтем о колено и позволяя себе подпереть кулаком в миг потяжелевшую от стресса голову. Он смотрит на стоящую перед ним «игрушку» снизу-вверх, довольно лениво кивая на вопрос об ошейнике.

- Слушай, я итак импровизировал на ходу, лишь бы тебя прикрыть,- с нотками обиды пробубнил Квин, изгибая брови,- что пришло на ум, о том и говорил! Уж прости, моя голова не может думать наперед, а ты мог бы и «спасибо» сказать, между прочим.

Нет, он не таил обиды на Клода. На самом деле, Лоуренс был счастлив увидеть этого мальчишку в безумном средневековом мире, поглотившем его так же случайно, как и сам факт попадания в него. И вместе с тем в его сердце зарождалась тревога относительно безопасности этого самого мальчишки. В отличие от вечно врущего и скрывающегося под масками льва, Клод был прост и открыт, а потому уязвим. Все это – так сложно. Радость и тревога. Ответственность, от которой Квин всегда бежал, как от открытого огня.

Он смотрит в эти красные и уставшие глаза напротив, чувствуя, что с каждой секундой лишь сильнее утопает в них, и его сердце вот-вот выскочит из груди, разобьется, словно хрусталь о пол и…

- Да, ты абсолютно прав.- Нет, сейчас ему нужно сосредоточиться на других мыслях.- Видишь дверь справа? Там ванная комната. Расслабься и хорошенько вымойся, добавь масел роз в воду. И натри виски маслом лаванды, оно в небольшой чашечке на туалетном столике.

С хрустом в коленях  [float=right][/float]он тяжко поднимается с мягкой кровати и отступает к большому гардеробу, раскрывая настежь двери и обнажая бесчисленное количество  свисающей дорогой одежды, явно подаренной ему королем.

- Хорошо, что у нас примерно один размер.- Рассуждает вслух, проводя пальцами поперек всех дорогих тряпок, пока не находит что-то более-менее нейтральное (по его мнению) и легкое, спеша стянуть вниз с вешалки.- Одолжу тебе пока свою одежду, а на завтра пригласим портного, чтобы подобрать тебе пару-тройку костюмов. Не расхаживать же тебе в лохмотьях по замку и позорить хозяина, верно?

Квин тихо хмыкает и протягивает Клоду выбранные тряпки, недвусмысленно кивая и намекая на то, что кому-то пора смыть с себя грязь и усталость этого тяжелого дня.

- Давай, иди же скорее. Я прикажу пока подать нам чай, и мы поговорим.

Стоило только его отраде и головной боли скрыться за дверью пристроенной к комнате ванны, Ларс же поспешил к иной двери, ведущей в коридор. Отстукивая по ней незамысловатый ритм и выглядывая наружу,  [float=left][/float]лев легко спотыкается взглядом о проносящуюся мимо служанку. Подозвав безликую девушку, он превозмогает усталость и нацепляет на лицо самую свою очаровательную улыбку, прося прислугу подать обещанный чай и перекус раньше назначенного времени, довольно четко подчеркивая необходимость доставить все именно «сейчас». Кивок от девушки – этого достаточно, чтобы понять, что его просьба будет выполнена в кротчайшие сроки.

Пусть Лоуренс не был кровным родственником правящей семье, да и в целом не относился к этому причудливому миру ни телесно, ни духовно, - он смог завоевать авторитет не только в тронном зале, но и среди прислуги. Горничные почти не перечили ему, стараясь угождать каждой просьбе, а их у Квина было не так много: вкусно поесть да красиво нарядиться, как правило. О своих прихотях он часто сообщал заранее, упрощая тем самым жизнь. Так было и с чаем, который он запланировал еще ранним утром, отдав распоряжения. Единственно, что сегодня в его расписании случился легкий переполох. Но кухня ему простит один вечер.

Он просил не так много: всего-то доставлять все на специальной тележке, оформленной под золото, ровно на такой же, как и для правящей семьи. Просил заваривать травяной чай с мятой и лавандой по вечерам в воде определенной температуры. Обязательно в фарфоровом чайнике! Чайные пары, а их всегда должно быть не меньше двух, на случай непредвиденных гостей, обязательно прозрачные с нанесенным серебряным узором. Так, по мнению Квина, напиток раскроет свой яркий вкус.  [float=right][/float]К обещанному чаю всегда подавалось ассорти из десертов на любой вкус. Тут тебе и этажерка с круассанами, пирожными, фруктовыми корзиночками и свисающими гроздьями винограда; и отдельные тарелки с ассорти из кусочков тортиков на любой вкус и цвет; и отдельная конфетница, наполненная сладкими шариками из кокосовой стружки и шоколада; и обязательно пара крошечных порций ягодного желе.

Кто-то может подумать, что это излишество. Нечто, чем пользуются лишь избалованные детки или те, кто лишь недавно дорвался до богатой и роскошной жизни во дворце. Возможно, отчасти они были и правы. Но для Квина подобные пиршества имели сакральный смысл, как для того, кто сам проводил некогда много времени за выпечкой и созданием новых вкусовых композиций. И ему было чертовски интересно, как же раскроются кулинары из неизведанного ему мира. Более того, сегодня к такой подаче приравнивался еще один повод – его неожиданный гость, что остается с Лоуренсом на долгий срок.

Поблагодарив горничную, Ларс распорядился о портном и попросил оставить его и «зверушку» наедине, позволив прислуге удалиться. Тележка остановилась напротив мягкой кровати, на одной половине которой Лоуренс восседал с тарелкой шоколадного десерта в ожидании, когда Клод выйдет из ванной комнаты.

- Сюрприз.- Отсалютовал вилкой лев, приглашая жестом присоединиться к трапезе, попутно скидывая с ног обувь и отправляя ее в недолгий полет до первого угла.- Уверен, ты проголодался. Располагайся, и прежде чем ты начнешь важный разговор, попробуй крем-брюле и круассан. И да,- Ларс кинул взгляд из-за плеча,- не бойся, мы одни. Никто нас не подслушает.

Стоило Клоду показаться из ванной комнаты, весь разгоряченный от пара теплой воды, с влажными кончиками волос и похожий на человека, разодетый в аристократические тряпки, которые, стоит отметить, хорошо подходили его необычному виду, и Лоуренс признал в нем то, что так отчетливо и явно заставил его забыть пережитый в тронном зале стресс. Все это время перед ним стоял тот самый Клод, с которым он заснул в палатке тем роковым вечером. Тот самый Клод, к которому Лоуренс испытывал неконтролируемое щемящее чувство в груди. Тот самый Клод, зрительного контакта с которым он чуть ли не избегал остаток августовских деньков. Тот самый, мать его, Клод.

На первый план вылезала навязчивая идея «спасти», затмив все волнение, все клокотания пульсирующей крови, но теперь, стоило им остаться наедине и в тишине, все возвращалось на круги своя. Словно лев испытал аффект, отпустивший так же резко, как и схвативший его за яйца раньше. И воспоминания о чувствах, и подступающий к щекам румянец, и осознание, что Лоуренс откровенно пялится на «обновленного» ученого, заставило его робко перевести взгляд на тарелку со сладостью, продолжая ковыряться вилкой в воздушном муссе.

Клод садится рядом, и сердце Квина начинает отбивать громким тактом интересные мелодии, пока сама Королева концентрируется на десерте и отгоняет лишние мысли. Наводит в голове порядок, старается делать вид, что все в общем-то без особенностей и странностей. Сейчас не время и не место, чтобы расклеиваться и вести себя самым неестественным образом.

- Ничего.- Коротко улыбается ему Ларс, отставляя тарелку с недоеденным десертом обратно на тележку. Вот и у него аппетит пропал.- Когда захочешь есть, ты мне говори. Даже если это случится поздней ночью. Не хочется оставлять тебя голодным. Обессилишь, упадешь, а тут нет скорой помощи.

Лоуренс складывает руки на коленях и делает глубокий вдох, читая про себя мантру успокоения. Потирает большими пальцами друг о дружку и поворачивается в сторону говорящего и потерянного ученого. Пока Науэлл погружен в свой рассказ и не обращает внимание на собеседника, Квин может без зазрений совести таранить того взглядом. Проходиться им с головы до пят, концентрироваться на чужих ушах, изгибе носа, контуре движущихся губ. И его уставших печальных глазах прекрасного гранатового цвета.

Он слушает рассказ ученого, чей жизненный путь в Изнанке начался диаметрально отлично от пережитого самим львом. Даже удивительно, они должны были угодить в этот мир в одно время, если подумать. Разве порталы могут открываться в места, столь отдаленные друг от друга? Это хорошая почва для размышлений, которую стоило бы передать закоренелым путешественникам по возвращении домой. Одна беда: в отличие от Лоуренса большинство воспитанников забывали события иного мира, в который все попали прошлой зимой. Гарантий, что память Квина сможет выдержать и это путешествие, фактически не было.

- Ого.- Успевает только реагировать Ларс, высоко поднимая брови.

Не удивительно. Все же твои часы – старый друг. Это естественно, что ты хотел их спасти, Науэлл. Но благими намерениями ты выстроил себе дорогу в Ад. Хорошо, что в этом «Аду» я стал адвокатом дьявола.

- Да уж, способности работают слишком хорошо…- Задумчиво-тихим тоном отозвался Лоуренс.

Чем дальше заходил монолог ученого, тем больше Королева узнавала об этом мире. Он – заложник каменных стен замка, пусть и смог изучить достаточно многое о политике и устройстве аристократического мира, но сам лично никогда не выбирался за пределы дворца. Не видел простых людей, их быт. О флоре и фауне и подавно не мог заикнуться. Рассказ Клода казался ему каким-то фантастическим дивом, на которое он живо реагировал неподдельными эмоциями удивления, восторга и настороженности. Столько всего… Вот бы увидеть самому.

В какой-то момент Лоуренс и сам склонился вперед, подпирая ладонью голову. Он заворожено внимал каждому слову человека, голос которого боялся никогда более не услышать. В нем бушевала тревога, радость и сожаления, и он не мог отвести любопытствующего взгляда с поломанного и уставшего пленника, которого хотелось защищать и впредь. Объективно – сейчас Лоуренс куда сильнее и способен обеспечить Сове необходимую защиту и уход.

- А, ничего…- Когда монолог прервался, Квин тихо дрогнул, очнувшись от потока лезущих мыслей и задумчивости любопытного слушателя, неловко улыбнувшись гостю,- знаешь, ты многое успел повидать. Я-то из замка не выбирался, максимум в дворцовый сад.

Выпрямляясь, Королева вытягивает руки над головой, хрустит суставами и лениво потягивается, нараспев лениво добавив:

- Так-с, моя очередь, да?- Хлопает опустившимся ладонями по коленям, собираясь с мыслями, и переводит взгляд куда-то вперед, упираясь в одну точку и концентрируясь на рассказе.- Я тоже попал сюда две недели назад. Сам не понял, что произошло, но вынырнул в королевском озере. Думал, что меня поймают или я утону, но нет. Подслушал служанок, что местная принцесса больна. Как я понял,- он задумчиво повел острым плечом в пожимающем жесте,- с медициной у них тут все плохо, антибиотики не придумали. Поэтому моя слюна помогла исцелить больную королевскую дочь. Пробрался к ней ночью в покои и капнул немного. Вуаля… Принцесса цела, Король счастлив. И не смотри на меня так. Не проверни я эту тайную операцию - моя голова уже бы украшала тронный зал. А тут раз и полезный, еще и вознагражденный. Так я и остался при дворе, собственно. Что еще…- Задумчиво хмуря брови, Квин потер подбородок пальцами, хаотично собирая крупицы воспоминаний воедино.- Здесь хорошая королевская библиотека. Подробно расписан аппарат правления, про каждый материк мира. Так же я выяснил, что здесь большое значение имеют Драконы.- Мельком кидая взгляд на собеседника, Ларс важно кивнул и вновь отвернул голову.- Не шучу. В этом мире есть драконы. Так вот… Электричества тут нет, но есть магия и средневеково-фентезийные технологии, как в какой-нибудь книжке. Как ты уже понял по наличию ванны – тут много привычных нам вещей, но механизм работы иной. Думаю, тебе будет интересно покопаться тут в устройствах различных.

Задумчиво промычав, Лоуренс решает прервать собственный рассказ о том, что ученый и так сможет узнать на личном опыте, прочитав пару-тройку книг или проведя наблюдения. Куда важнее перейти к действительно важным вещам, сопровождая их тяжелым вздохом:

- Если будешь подыгрывать мне в отведенной роли, то получишь не ограниченное перемещение по замку. Сможешь спокойно изучать местную литературу. Так же я могу выбить тебе место для проведения экспериментов. Сделаешь там что-то похожее на батарейку в спокойных условиях и реанимируешь друга. Если заказ на материалы поступит от моего имени – вопросов не возникнет. Но тебе нужно соблюдать осторожность, теперь мы отвечаем с тобой друг за друга.

Ха… Какая интересная фраза. Звучит так, словно мы только что поставили росписи в загсе.

- Для твоей же безопасности будет лучше, чтобы ты жил со мной в покоях.

Ларс вытягивает руку и указывает на небольшую арку, ведущую в маленькое ответвление шикарных покоев. Там – менее роскошная, но удобная кровать, книжная полка рядом с письменным столиком, несколько комодов и узкое окошко. Расположение «комнатки прислуги» напоминает восточные мотивы, когда к султаншам подселяли наложниц-прислуг, находившихся поодаль и готовых удовлетворять прихоти своей Госпожи по первому зову в любое время суток.

- Думаю, там тебе будет комфортно. Личное пространство и все такое. Обещаю, что не буду тебя доставать своими заскоками слишком громко.- Тихо хмыкает, опуская руку.- Завтра попрошу горничных показать тебе замок. И с портным договоримся, подберем тебе более удобный гардероб.

Почувствовав, как на плечи свалилась вся тяга сегодняшнего сумбурного вечера, Ларс без тени стеснения плюхается назад на спину, покачиваясь на пружинистой мягкой кровати. Валяясь в позе звездочки с опущенными на пол босыми ногами, лев медленно отмахнулся ладошкой, словно призывая Клода не обращать на льва внимания и продолжать с ним разговаривать.

- Если тебе есть что сказать – говори. Но сначала послушай…- Собравшись с мыслями, уставившись в потолок из-под густых ресниц, Лоуренс помедлил, размыкая нервно поджатые губы, чтобы выпалить тихое, на грани хрипотцы в голосе,- я скучал. И рад, что ты в порядке. Пожалуйста, будь осторожен и сразу сообщай обо всем мне.- Словно колеблясь в собственных мыслях, он все же решается добавить спустя паузу.- Я защищу тебя в этом замке. Это в моих силах сейчас.

Наверное, прозвучало слишком самоуверенно,- пусть. Куда важнее сдержать слово и заставить самого ученого поверить в возможности его одноклассника.

Все казалось каким-то сюрреалистичным. Сам факт нахождения шайенновских детишек в потустороннем мире, правила игры в неизведанной вселенной, и нависший вопрос выживания. Наверное, не так они желали закончить бурное лето. В погоне за спокойными сентябрьскими деньками, наполненными мыслями о том, что было и том, что должно произойти, они и не заметили, как злой рок решил подшутить. И ведь именно над ними, а не кем-то другим. И именно тогда, когда неловкость между совой и львом била все рекорды, оставляла длительное многоточие после произошедшего в палаточном лагере.

Сейчас они снова находились наедине в совершенно нетипичных для себя условиях. Они снова играли в молчанку и обходили острые темы стороной, боясь наткнуться на острые шипы. Шипы больно ранят. И даже так, они все равно оказываются рядом. На одной кровати, таранящие взглядом этот слишком, мать его, красивый потолок. Конечно, он не был похож на тот прекрасный расписной купол в тронном зале. Не похож и на причудливую мозаику в библиотеке, с которой Науэллу еще предстояло познакомиться. Но в потолке над их головами было свое очарование. Все резные завитки и лепестки, плавно перетекающие из одного в другой, казались бесконечным потоком, уносящим и сознание и мысли куда-то далеко-далеко. Туда, где нет проблем, нет забот. Где можно не стесняясь быть собой. Такими… искренними и открытыми.

Мнительный вопрос Клода заставляет все нутро Королевы сжаться в болезненный комок. С таким не справится даже умиротворяющий потолок. Нет, конечно, он знал, по каким правилам играют в приюте члены разных банд. «Взаимный бартер». «Ты мне, я тебе». Квин тоже играл по таким правилам прошлой весной. Эти отношения были взаимовыгодными со всех сторон. Это правильно, осторожно, продуманно.

Вот только с Клодом все было совсем по-другому. И лев искренне хотел думать, что это понимает не только он. Как жаль.

- Не бросай меня.

Голос Лоуренса проносится по комнате после непродолжительного молчания. Уверенный, он точно знал, что именно скрывается под столь расплывчатым определением. Ему не нужны были никакие услуги от Клода, никакие величайшие подвиги и самопожертвования. Так же, как и Клоду никогда не нужно было от одноклассника ничего конкретного со дня их первой встречи и до сих пор.

Так и не посмотрев в глаза Науэллу, лев устало опустил веки, не прекращая при этом слушать поток вопросов от своего «друга-попаданца». Оно и не удивительно, что в голове ученого скопилось столько вопросов. Науэлл был из тех людей, что планировал наверняка, изучал окрестности и оценивал все риски.

- Клод,- прерывает его лев тихим голосом, немного тормозя, чтобы успевать отвечать на каждую мысль,- слушай меня внимательно и запоминай. Завтра утром ты будешь изображать покорность в присутствии кроля. Мы должны продемонстрировать ему, что ты не представляешь «угрозы», как бы парадоксально это ни звучало. Если он будет задавать вопросы – ты должен отвечать. Если он потребует выполнить что-то в качестве проверки – ты должен это выполнить. Я буду рядом с тобой все это время и отыграю свою роль. Помни, что это только роль. И если что-то пойдет не так, я обязательно придумаю, как все исправить. Я все сделаю для того, чтобы завтрашним утром твои унижения кончились.- Грудь Лоуренса вздымается вверх, изрекая последующие мысли на выдохе и открывая глаза.- Когда аудиенция с королем подойдет к концу и он вынесет свой положительный вердикт в отношении тебя, то ты получишь полное право перемещаться по замку как со мной, так и без меня. В твоем распоряжении будут библиотека, сад и территория снаружи, комнаты прислуги, кухня, прачечная, столовая и комната в башне, которую мы выделим тебе для лаборатории. Ты сможешь разговаривать со всеми, с кем только захочешь. Но должен помнить об этикете в отношении господ. Если ошибешься – это будет не твоя вина, а моя. Все поправимо.

Да, на первый взгляд все казалось слишком простым, но настоящее испытание было только впереди. Король, привыкший строить из себя грозного правителя на людях, довольно критичен и строг в отношении пленников. Для «свободы» Клода завтрашний спектакль должен пройти идеально.

- Что же касается твоей «магии»…- Лоуренс внимательно проследил взглядом за движением чужой руки в воздухе, добавляя после,- тебе она не нужна. Твоя магия – это химия и физика. Если будут спрашивать – думаю, ты сможешь впечатлить Короля парочкой трюков из школьной программы. Ты смышленый, поэтому точно сможешь найти нужные реагенты. В твоем распоряжении будет и стража, помни это. А им можно наказать искать что угодно, прикрывшись моим именем.

С шелестом простыней поворачивая голову в сторону лежащего рядом парня, Ларс спотыкается об него задумчивым взглядом. На какое-то мгновение он даже забыл, что рядом лежит объект его любви, от которого внутри все переворачивается. Благо, переключатель вовремя щелкнул, заставляя поспешно отворачивать голову, дабы скрыть настигающий румянец.

- Поверь, мне это нравится не больше твоего,- на самом деле я бы послушал, как ты называешь меня своим господином в этом ошейнике, но исключительно во сне,- но тебе придется обращаться ко мне формально на людях. А вот про собеседование ты четко подметил…- Попытался выдавить из себя смешок, но получилось так себе.- Распорядок довольно прост. В восемь утра подъем, завтрак и процедуры ухода. Потом мы должны присутствовать в тронном зале, чтобы поприветствовать королевскую семью. Далее ты можешь заняться своими делами, например, библиотекой. Я же в утренние часы буду занят, но завтра в это время мы идем с тобой к портному, так что не считается. Обед в час. В теплое время он проходит в саду. Далее свободное время. Прогулки, сон – что захочешь. Два раза в неделю в шесть вечера сбор в тронном зале для общения с подданными и гостями. В другие дни это время используется для личных целей в угоду государству. В восемь ужин. После ужина возвращаемся в комнаты, если только в замке не проходит праздник. Учитывая, что ты будешь находиться пока что в статусе «прислуги», стоит уточнить распорядок у горничных. Они тебя сориентируют, если им нужна будет помощь. НО. Ты – мой. Поэтому на тебя не распространяются общие обязанности. Исключительно моя «воля», так что считай, тебе повезло.

Наверняка Ларс забыл упомянуть какие-то детали. Пускай,- они все равно вскроются после на личном опыте, который так или иначе приобретет ученый. Это лишь вопрос времени. Простые формальности, пластичные настолько же, насколько и воля двуликого короля.

А вот следующий вопрос заставил невольно дрогнуть. Наверное, его лев боялся больше всего на свете. Вернее, боялся признаться сам себе в ответе. Поднимаясь на локтях в положение сидя так, чтобы его друг не видел ничего кроме спины Лоуренса и его тонкой талии, он тихо выдыхает.

- Нет.- Честно, но с горечью отвечает ему Королева, заправляя прядки волос за ухо.- Я не думал об этом, Клод. Потому что считал, что нахожусь здесь один.

Легонько хлопнув себя по коленям, Ларс надевает обратно отринутую не так давно «маску», растягивая устало гласные в словах, что вылетают чуть ли не нараспев:

- Устал я что-то,- на самом деле, просто сбегаю,- пойду, приму ванну, отмокну. День вышел насыщенным.- И все так же старается не поворачиваться лицом к Сове.- Если хочешь чего-то перехватить ночью, отложи себе на тарелку. Остальное откати вместе с тележкой за дверь покоев, будь добр. Пусть слуги порадуются угощению.- Запуская пятерню в волосы на затылке, как-то нервно взлохмачивая пряди, Ларс направляется в сторону ванны,- и ложился бы ты спать, Клод. Тебе нужно хорошо отдохнуть.

Задерживаясь в дверном проеме, аккуратно сжимая раму элегантными пальцами, таранящий все это время пол виноватый Квин, на лице которого отражена вся печаль этого мира, тихо отзывается:

- Клод…- Выдерживает паузу, невольно кусая нижнюю губу,- я рад, что ты цел.

Фигура льва скрывается за прикрытой дверью. Стягивая с себя костюм, оставляя его валяться на прохладном полу и перешагивая ткань, Ларс опускается на дно глубокой ванны, открывая краны и позволяя теплой воде покрыть все его тело. Смыть всю тяжесть этого мира. Смачивая в стоящем рядом блюдце с холодной водой свернутое маленькое полотенце, Квин опускает его на глаза и отклоняет голову назад, упираясь затылком о край ванны. Ему просто хочется немного обмозговать сложившуюся ситуацию. Спрятаться от того, кто волнует сердце и душу, вернуть себе самообладание.

Дождаться, когда Науэлл скроется в своей пристроенной «спальне», потушив свечи, и прошлепать босыми ногами до мягкой кровати. Сейчас он не хотел сталкиваться с ученым взглядами. Только утром…

Горячая вода окутывает паром острые плечи, пробирает своим теплом до костей, а Лоуренс продолжает трястись так, словно окунулся в ледяной чан, полный колотых кусочков. Он растирает собственные плечи, касается ключиц тонкими пальцами, о которые можно порезаться; ежится, словно бродячий пес в разгар метели у труб. Закусывает нижнюю губу, стараясь концентрироваться лишь на громких капельках, стекающих с его волос обратно в ванну. На чем угодно, только не на щемящем стуке под ребрами. Вырвать бы к чертям это сердце, чтоб не болело, не беспокоило.

                                                                                                 Не
                                                                                                                 получается.

Лучше не становится и в кровати. Вжимаясь в подушку, комкая в руках краешки воздушного одеяла, Ларс продолжал таранить торчащее из подушки гусиное перо перед лицом. Внутри все еще было холодно. Тело все еще содрогалось в мелкой-мелкой дрожи. А где-то там, за стенкой, лежит Он – причина его мерзлоты и беспокойства.

Сейчас бы прошлепать к чужой кровати.

                            Сейчас бы сесть на край, понаблюдать за уставшим путником-ученым.

                                        Но ему просто не хватит ни сил, ни смелости, чтобы пересечь установленную самим же черту.

Вместо череды сожалений, в которые куталось его сердце, и к которым он прислушивался до сих пор, до слуха долетало что-то другое. Режуще-теплое, все такое же бушующее. Собственное имя, слетающее с чужих уст, отзывается громким ударом о ребра, ударом о виски. Заставляет сильнее сжать одеяло в побелевших пальцах, затаить дыхание. Боги, эта мучительная пауза длилась слишком долго. Хотелось ответить ему, поторопить: «ну же, не молчи», но плотно сомкнутые губы не шевелились.

«Спасибо»

Оно растекается мягкой мелодией, едва различимой в этой глухоте. Оно становится каким-то знамением. Обезболивающим, поступившим внутривенно струйно. Губы льва приоткрываются, выпуская едва слышимый вздох. Внутренняя дрожь растворяется призрачной дымкой. А вместе с ней на плечи начинает давить усталость. Под усталостью же закрываются и его глаза, позволяя лекарю провалиться в пучины царства Морфея.

Он не видел кошмаров с тех пор, как оказался в этом мире. Его посещали мирные сны или глухое «ничего», что вполне устраивало льва. Он спокойно закрывал глаза в сумраке и открывал их на рассвете, когда тоненькие лучи солнца пробивались сквозь стекло и щекотали лицо своим теплом.

Этой ночью Лоуренс Квин снова видел кошмары. О себе. О Нем. О королевской семье, о палаче. О языках пламени, о магических искрах. О теплой крови, стекающей с груди и превращающейся в шипы роз. Мучительные картинки, крутившиеся в голове всю ночь, заставляли беспокойного льва метаться по подушке, откидывать одеяло и ежиться в клубок, словно котенок под проливным ливнем в картонной коробке. Он что-то безмолвно шлепал пересохшими губами, жмурился с силой, стискивая зубы [кажется, утром будет болеть челюсть]. Одна картинка сменялась новой. Сколько их прошло? Казалось, очень много.

Спокойствие посетило его лишь под утро, оставляя растерзанный рассудок мирно досыпать свои несколько часов. Утреннее солнце грело его спину. А по оголенным плечам [мешковатая сорочка благополучно спала с них в процессе метаний] пробегались табуном мурашки. Голос Клода – хуже назойливого будильника в разгар утра перед важным экзаменом. Щурясь от вынужденного пробуждения, издавая тихое мычание, Ларс постепенно вырывался из полудремы, как-то неуклюже приподнимаясь на кровати. Бледный, уставший… неприветливый.

Сидя к Клоду полубоком, позволяя темным прядям волос спадать на лицо, он растирает переносицу ладонью прежде, чем бросить «так-себе» взгляд мальчика-подростка на своего соседа? Слугу? Будильник? Все вместе. Об этот взгляд можно порезаться не хуже, чем о его ключицы, плечи и руки. Благо, Ларс и сам это прекрасно понимает, а потому спешит отвернуться, чтобы окончательно прийти в себя.

- Утро… - Буквально бурчит лев, заправляя взъерошенные пряди волос за ухо и спуская ноги с кровати. Неторопливо, неуклюже, заторможено.- Надеюсь, тебе спалось здесь лучше, чем в лесу.

Подтягивая сорочку на плечи, Лоуренс широко зевает до скопления влаги в уголках глаз. Не так он привык начинать свое утро. Не с ощущения мокрой спины, не с тяжести под глазами, не с усталости, давящей на плечи. Одно радует, кажется, что хуже уже не будет.

- ДОБРОЕ УТРО, МИСТЕР КВИН! – Громоздкие двери покоев распахиваются, пропуская внутрь звонкую девушку в типичных одеяниях горничной.

                   Или… все же будет?

- Меган… - Ей лев «рад» так же, как и Клоду. А то и больше.- Никогда не опаздываешь.

Простушка с веснушками задорно улыбается, вкатывая в комнату тележку с завтраком на две порции. Она оставляет на дверце шкафа подготовленное на сегодняшний день одеяние для своего господина – не менее роскошное, чем вчера: черный брючный костюм с полуплатьем-подолом, закрывающий и руки, и горло; расшитый бирюзовыми камнями и золотом. И уверенно шлепает в сторону окна, распахивая его настежь и впуская свежий воздух в комнату. Только после этого девушка замечает застрявшего в арочном проеме Клода, несколько иступленно хлопая глазами.

- А, доброе утро.- С меньшим энтузиазмом и большей осторожностью произносит девчушка, отряхивая фартук.- Господин Квин, а это нормально, что у дикаря ваш костюм?

- Да, Меган.- Спокойно отзывается лев, наливая себе стакан воды из принесенного кувшина.- Я подарил ему эту одежду.- По лицу Меган читается зависть. Она забавно дует щеки, словно малое дитя, не получившее от мамы конфетку.- Кстати, об одеждах. Распорядись, чтобы сегодня к нам заглянул портной.

- Господин хочет обновить гардероб?- Радостно всплескивает руками девчушка.

- Нет, это для моего слуги.

Дорогой дневник, не передать словами… - именно это читалось на лице прислуги, вновь бросающей неоднозначные взгляды на бедолагу Клода.

- Ладно-ладно! Приглашу портного к Вам сразу же после утреннего поклона Его Величеству! А теперь, мистер Квин… позвольте одеть вас!

- Не сегодня.- Отмахивается Ларс, стараясь выдавать что-то похожее на улыбку.- Мне поможет мой слуга. А ты можешь быть свободна.

С губ Меган слетает «но».              Но.

Но ее слово ничто против господина. Клоду достается еще один неоднозначный взгляд прежде, чем девочка-сенсация покинет покои, плотно закрыв за собой двери. С губ льва вновь слетает вздох, и он шлепает босыми ногами в сторону гардеробной, чтобы самостоятельно приготовить себя в подобающий вид.

- Это была Меган, моя личная горничная, как выразился Его Величество. Хорошая девочка из простой семьи.- Выглядывая из-за дверцы шкафа, он кивает в сторону тележки с завтраком.- Ешь. Это тебе и мне. Ни в чем себе не отказывай. Так вот,- ныряя головой в одежды, путаясь и находя нужные отверстия для рук и головы, он продолжил.- Я помог ее матери справиться с недугом, поэтому она и прилипла ко мне, как пиявка. Благодарная. Еще она трудолюбивая и хорошо знает замок. Надеюсь, вы подружитесь.

Завершая с одеждами, гордый лев переходит к своему туалетному столику, внимательно рассматривая отражение в зеркале. И оно ему не нравится. Снова синяки под глазами, губы потрескались. Одной пудрой сегодня не обойтись. Лоуренс рисует стрелки и пытается замаскировать изъяны на лице, совершенно не спеша прикасаться к утреннему пиршеству.

- Готов к встрече с Королем? – Мельком бросая взгляд на Клода через отражение, Лоуренс растягивает губы в вымученной улыбке.- Хорошо, что надел ошейник. Молодец.- Красные стрелки вновь вытягивают уголки его глаз, делая взгляд лисьим.- Помни, сегодня нам необходимо доказать, что ты заслуживаешь доверия и относительной свободы в этом месте. Ты ешь? Ешь.

А вот льву кусок в горло не лезет.